Тар / Tár (2022)

Im gemessenen Schritt. Streng. Wie ein Kondukt («Размеренным шагом. Строго. Как похоронная процессия»)

- Мне как небелому пангендерному человеку мезегинисткая жизнь Баха не даёт серьёзно воспринимать его музыку.
- Что вы имеете в виду?
- Разве у него было не 20 детей?
- Да, конечно! Но я не понимаю, как его выдающиеся способности в постели связаны с си-минором (имеется в виду Месса си-минор Баха).
- Такая избирательность перекрывает пути вашего познания, - говорит Лидия Тар.

Но давайте посмотрим, как обстоят дела с путями познания самой Лидии.

Чтобы не было разночтений, журналист Адам Гопник представляя Тар, перечисляет все заслуги уважаемой маэстро, поясняя, в чём заключается гениальность на примере или в сравнении с замечательными и абсолютно реальными исполнителями и гениями прошлого и настоящего, оперируя именами Густава Малера, Ленни (Леонарда Бернстайна), Натали Шруцман и прочими артистами, чтобы зритель прочувствовал масштаб и моментально поверил в то, что Лидия Тар - личность выдающаяся. Принял на веру, так сказать!

Ок, посмотрим, что же такого выдающегося в ней, в этой высокой блондинке в вечном мужском чёрном костюме.

Мы наблюдаем быт, рабочие встречи, интриги с коллегами, возможность быть папой для дочери Петры и Богом для оркестрантов, но в этом нет никакой творческой загадки, а есть лишь попытка иллюстрировать, что Лидия Тар та, о ком в первые же минуты фильма зачитал дикторский голос.

Но тогда в чем сущность ее неординарной музыкальной природы? Вялое блямканье по клавиатуре рояля, когда Тар неуверенно и явно дилетантски перебирает клавиши, ее композиторство, когда из двух трезвучий следует выбрать наименее удачное, крошечные сцены репетиций с оркестром, плохое исполнение концерта Элгара, когда она широкими взмахами рук хочет подчинить оркестр, а оркестранты недоуменно переглядываются? Тоже нет.

Кейт Бланшет - выдающаяся актриса, и она может быть кем угодно, кого по сути придумали из ничего, поскольку далее фильм покажет, что будь Лидия Тар топ-менеджером, модельером, сталеваром, все было бы точно также - ничего в ее жизни не состоит из музыки. Есть только разговоры и остроумные реплики в пикировках со студентами, с которыми легко справиться любой демагог от музыки, особенно если тем не нравится Бах по причине своей цисгендерности.

И чем дальше, тем очевиднее, что музыка отнюдь не альфа и омега ее жизни, а лишь повод для самоутверждения. Она пользуется музыкой и людьми, при этом не может с ними справится как с упомянутым трезвучием.

Самая большая проблема фильмов, завязанных на музыке, где в центре есть фигура сходная с Тар, состоит, прежде всего, в том, что зрителя ставят перед фактом, что главный герой «no name» является априори гением. Но когда вы смотрите фильмы подобные Амадею, Бессмертной возлюбленной, Три цвета–Синий, Пианисту и т.п. - первым делом, без лишних слов, зрителю дают осознать и прочувствовать природу неординарности людей, ради которых это кино затевалось, проиллюстрировать весь пыл их созидательной натуры, погрузиться в то, что для них составлять суть их личности и поверить в то, что их творчество –в данном случае музыка - Чудо.

На протяжении всей истории музыки, начиная с того момента, как верно замечает Тар, когда дирижёр из предтечи метронома дорастает до эпохи Густава Малера и его последователя и ученика Бруно Вальтера, когда мужчина - дирижёр становится Абсолютом в мире исполнительства, а женщина-дирижёр - случайностью, небольшим сбоем системы, нам отчаянно старается доказать, что сейчас женщина может быть дирижёром, лидером, гением. Конечно, может, и это не теорема, а аксиома.

По своей сути дирижер – это autokratische Personlichkeit, и правда – тут не место демократии, при этом оркестр Берлинского филармонического выбирает себе диктатора сам с 1882 года. Но опять же в случае с Тар – выдающийся оркестр — это какая-то амёбная масса с инструментами, у которой нет даже звукового отношения к происходящему. Ему не нужно ничего доказывать, можно просто тыкать пальцем – вы там, гобой, играйте потише. Мы не видим Тар глазами зрителей, коллег, им не передаётся ни ее страсть к музыке, ни ее артистизм и харизма лидера, которые отмечают всякий, кто когда-либо ходил на подобного рода выступления

А потому говорливая и ничем не примечательная виолончелистка, у которой тоже есть фигура для масштабности сравнения - великая Жаклин Дю Пре – тащит и так неустойчивую в своей артистической призрачности Лидию в круговорот лабиринтов и безумств. И это безумства пусты и нелепы, поскольку, начиная метаться по миру, никуда не денешься от пустоты нутра.

Под конец ждешь, что малеровская симфония зальёт все смысловые пустоты густым потоком, подхватив главную героиню, вынеся ее на благословенный берег, раз уж она так пытается подражать ему, но нет, Лидия Тар лишь падает со своего дирижёрского подиума с широко раскинутыми руками, хороня остатки карьеры, а Малер так и остаётся на своём недосягаемом пьедестале.